Я защищал бы его, да чего там:
это ж давно установленный факт –
сколько на нём ни играли по нотам,
всё выходило не в лад и не в такт.

Музыкой счастлив и музыкой болен,
вовсе меж строк не умея читать,
он утверждал: у диеза с бемолем
разница в том лишь, откуда считать.

К отблеску рампы никак не причастен,
был он и в жизни изрядный простак.
Что-то в нём где-то неведомый мастер
вычислил плохо и склеил не так.

Сообразуясь с желаньем оркестра,
после банкета в цветах и вине
в угол упрямца задвинул маэстро
и повернул от народа к стене.

И, любопытных храня от ошибки,
часто рассказывал старый фагот
про чудака наподобие скрипки,
с диапазоном не наших частот.