Поглядел – добра не жди.
Что здесь, в самом деле?
То метели, то дожди,
то опять метели.
Ну, нелегкая, держись.
Утром в доме отчем
наставлял меня на жизнь
мрачноватый отчим.

Где-то он успел принять
и ловчился снова.
Вспоминал «такую мать»
отчим через слово:
«Слабым будешь – заклюют,
твёрдым – расколотят.
Будешь горьким – расплюют,
сладкого – проглотят».

Мать страдальцу поднесла,
наказав потом мне:
«Помни всё, и только зла
от людей не помни».
Что ты, милая моя,
что ты, Бог с тобою!
Никаким не буду я –
буду сам собою.

И пошёл я женихом,
до ушей в обновке,
от калитки прямиком
и до остановки.
Девки падают на грудь,
девки горько плачут.
«Южный ветер, дальний путь,
разменяйте сдачу». (*)

На побеленной стене
солнца светлый лучик.
Посытней бывало мне –
не бывало лучше.
Вышла песня хороша –
хочешь, да не скроешь.
Ох, черна моя душа,
мылом не отмоешь.

Хлынет чёрная из жил,
станет так легко мне:
помню только то, что жил,
для чего – не помню.
Столько в ней за столько лет –
не поднять на плечи.
А дорог вернуться нет.
Не к кому.
И не с чем.