Голос за сценой:
Светит солнышко в ночи,
кукарекают грачи –
к Шамаханской царь-девице
едет Ваня на печи.

Нянька:
... шевелюра в волосок,
с заду сыпется песок,
так ишо, дурак, напялил
синтетической носок.
Вбил в башку: «томна», «нежна»...
А не может ни рожна.
Ну на кой тебе, обмылку,
шамаханская нужна?

Царь:
Ну-ка, нянька, козни брось!
Вижу я тебя наскрозь!
Ты сиди, болтай ногами
и не делай морду врозь!
Ты, убогая, странна:
без наследника страна!
Аль ты думаешь, что здеся
моё дело сторона?

Нянька:
Во кобель! Как кобелиться,
так ему своя сгодится,
а как ежели жена –
басурманская нужна!
Потаскучий старый хрен!
Захотелось перемен?
Сам – мурло, страшней Кащея,
а подай Сафу Ларен!
Ты, Иван, как кот, не щурсь!
Ты меняй свой внешний курс.
Ты ж у нас не просто Ваня –
государственный ресурс!

Царь:
Вот за енти падежи
и терплю. Но не блажи.
Соблюдай, мой друг, границы,
защищая рубежи.
Утром глянул – у ворот
ошивается народ.
А народ у нас бедовый –
не положишь пальца в рот!
Царь отходчив. Ванька прост.
Но не в ём же весь вопрос.
А откажет заграница –
и откеда брать навоз?!

(Голос за сценой
хрипл, в проблему не вникает
и решенье опускает.)

От автора:
Мимо шел. Ну чистый мат!
Опускаю. Виноват.
Лист последний в октябре
облетает. К той поре
хода нет. Дерьма хватает:
век всё тот же на дворе.