Нагретый толпой ожидания зал.
У разных людей одинаковы лица.
Устало вздыхает Казанский вокзал –
ворота восточные русской столицы.

Но вот пережит расставания миг
вдоль азбуки глухонемых на перроне.
Домашний уют выдаёт проводник-
он в рубль обходится людям в вагоне.

Продрогшие вёрсты, ни свет ни заря.
Окно леденелое в вязи ажурной.
Мигнёт одиноким зрачком фонаря
на станции, Богом забытой, дежурный.

Глухая ямщицкая степь без конца.
В ней без вести канут. Нечаянный зритель,
я слышу отчётливо всхлип бубенца
из века, где жил станционный смотритель.

Уже чернота отпускает окно,
чтоб превратиться в предчувствие света,
белее, чем саван, зимы полотно.
К кому ты, зачем? И не вспомнишь ответа.

А утром в титане клокочет вода.
Вдоль нитей стальных – след охотничьих лыжин.
Срезают верхушки столбов провода...
И детство становится ближе и ближе.