Какой же я, прости мне Господи, дебил!
Кто поумней, все разбрелись по белу свету.
Давно бы плюнуть, утереться, влезть в карету,
так нет – в окно смотрел (.удак!) да мух давил.

А там всё сыро, серо, зыбко, зябко, гадко.
Луч света в тёмном царстве – винная палатка.
Она скромней меняльной лавки иудея,
но выше, как национальная идея!

Меж образин ни образов, ни медной бляхи,
ни флага красного, ни Дуни-тонкопряхи –
кусты, пригорки, мелкий хлам et cetera
сквозь дым Отечества, и больше ни ...!

Поэт наморщит лоб – сказать, что день потерян,
герой поднимет зоб – пропеть, что путь измерен,
а ты всего лишь пред самим собой в долгу,
идёшь, вдыхая гарь родного пепелища,
сюда – на сельское, забытое кладбище
в крестах и крестиках от лапок на снегу.