Жаль, не вернуть ушедших дней,
а я бы много стал умней –
я в те края дорогу заказал бы.
Уже не склеить, не связать,
я не имею что сказать,
а если бы имел, то не сказал бы.

Я грудь подставил всем ветрам,
у ног её я строил храм,
заоблачней, чем Эйфелева башня.
Она смеялась: мол, чудак,
но всё же снизу от зевак
ни слова нам не слышалось, ни кашля.

Её нездешние глаза
мне заменили образа,
безбожник, я был рад на них молиться.
Но чем полёт души светлей,
тем угли от неё черней –
пришла пора на землю опуститься.

Ах, храм мой нищий, храм ничей:
одни огарки от свечей
да поле перед окнами пустое.
Я брёл впотьмах, утратив речь:
молитвы те не стоят свеч,
да и святые здесь немного стоят.

Жаль, не вернуть ушедших дней,
а я бы много стал умней
и в те края дорогу заказал бы.
Всё помню, но забыл, как звать...
Я не имею что сказать.
А если бы имел, то не сказал бы.